Охота на уток открытие

Раньше летняя охота в России открывалась всегда в одно и то же время: в Петров день, 12 июля по новому стилю. Это был традиционный праздник русских охотников. Да и не только охотников: "Петровки" были особенным днем в народном календаре, потому что охота была одной из граней национальной культуры, и этот день нашел отражение в быту, в приметах, в отечественной литературе и искусстве. Теперь летняя охота открывается позднее, в одну из суббот августа; в зависимости от того, какими сложились весна и лето, поспели взматереть или припозднились встать на крыло выводки. Но и сейчас в этот день - охотничий праздник, потому-то стараются не пропустить открытие даже самые тяжелые на подъем охотники-"попутчики", которые раз в год, именно к этому дню, расчехляют ружье. Это они уж потом, "стравив пар" охотничьей страсти, "набив оскомину" при лазании по болотам в поисках какого-нибудь зазевавшегося чирка, опять спрячут ружье. Но как можно не отметить открытие?! Обычно недели на две раньше, чем по боровой дичи, открывается охота на уток.

В этот день у болот и стариц на лугах - всему охотничьему миру свидание: приезжают на машинах, на мотоциклах и велосипедах, тянутся пешком... Кое-кто с собаками, чаще - с какой-нибудь невообразимой помесью всех существующих пород, а больше без них. Случайность попавших на охоту людей узнается и по одеянию: это обычные, давно отслужившие свое "советские" пиджаки, брюки с кантами отставников, списанные форменные тужурки с вытертой эмблемой на рукаве... "Распочать" сезон разрешается, как правило, с вечерней зорьки в канун объявленного дня открытия. Заранее прибывшие охотники коротают время в ожидании пяти часов, жгут костерки, балагурят, шутками встречают подходящих. Но вот откуда-то издалека прикатывается звук выстрела. Правда, пяти еще нет, начало пятого...

Затаптываются костерки, пристегиваются патронташи, вскидываются на плечи ружья, легко несут ноги к памятным счастливым местечкам, и полнится надеждой охотничье сердце... Сезон начался. Эх, дай-то Бог удачи! Утки - самая разноплеменная и самая обычная дичь в русской охоте. Правда, в средней полосе России гнездится не так уж много видов. В основном это речные, "благородные" утки: кряква (ее, наиболее крупную из всех, часто называют матеркой, ближе к Украине - качкой или крыжнем, а в Карелии - овсянкой), шилохвость, свиязь, серая утка (или "полуматерка"), широконоска, два вида чирков, треску-нок и свистунок. Зато во время пролета на пути к местам гнездовий или на зимовку - каких только уток не встретишь! Кроме нырков, остающихся выводить потомство в средних широтах, красноголового нырка, белоглазого нырка, хохлатой чернети, на осеннем пролете случается добыть и чисто северных нырковых уток: морскую чернеть, синьгу, турпана, морянку (или саука), а также гоголя, гнездящегося в северной части лесной зоны, или его соседа по гнездовью, большого крохаля... Обычной для русских дичью является еще одна плавающая птица, ничего общего с утками, кроме сходного образа жизни, не имеющая, - лысуха, или кашкалдак (как ее называют на юге); она из отряда пастушковых птиц, родственница коростеля. Все речные утки ведут ночной образ жизни и совершают на зорях перелеты: вечером - на кормежку, а утром - на дневку. Кряква - единственная из уток, которая вылетает жировать на поля, предпочитая просянища и гречиху (но не пренебрегая и другими хлебами). В зависимости от распорядка жизни уток, времени года и типа угодий выбираются способы охоты на них. В начале сезона, когда утиная молодь привычно старается затаиваться и еще не начала ходить на поля, охотятся на вылетку: выпугиванием с лодки, а чаще вытаптыванием,"самотопом".

Связанная с лазанием по болотам, с тяжелой ходьбой, мокрая и грязная, такая охота остается тем не менее одной из самых популярных и распространенных -лишь бы были подходящие угодья и дичь, в большем или меньшем количестве утки разных пород. Азарт утиной охоты заставляет охотника забираться в болотную крепь так, что, бывает, приходится вешать патронташ на шею, чтобы не подмочить патроны. Очень важно подобрать удобный для лазания по воде костюм, а особенно обувь. Любые сапоги, как бы ни были они легки и высоки, не годятся: ни один утятник стрелять на вылетку в августе в них не пойдет. В обывательском представлении болото - олицетворение застоя, прибежище всяческой нечисти. На самом же деле здесь средоточится жизнь необычных, интереснейших животных и растений, и августовское вытаптывание уток позволяет утолить не только охотничью страсть, но и свойственную большинству охотников любознательность, когда они встречаются с разнообразной болотной живностью: с греющимися на кочках черепахами, перебегающими в тростниках погонышами и камышницами, уплывающими из-под ног ужами, с вымахивающими из кочек выпями, бродящими по дальней отмели цаплями... Летняя утиная охота дает возможность охотнику собственными ногами "на ощупь" изучить самые разные виды болот: кочкарник с высокими, чуть ли не в рост человека, качающимися кочками; пойменные травные лиманы: зарастающие зеркальца стариц; заилившие лесные большие озера с плесами, обрамленными сочным рогозом, ужовником и аиром, с непролазными тальниками и наплывами-сплавинами, заросшими кустами и чахлыми березняками, с затонувшими упавшими деревьями и корчами; полупересохшие к концу лета тростниковые крепи; скрывающие в глубине потаенные плесики со стрелолистом и водяным "рисом" -излюбленным утиным кормом; залитые цвелой водой, растущие по нескольку штук на коблах ольхи...

Охотиться в это время, переходя от одного болота к другому, можно весь день, но лучше выйти пораньше, пока не жарко. Не хочется спросонья лезть в болото, но вот остывшая за ночь вода вошла в башмаки, в брюки... Ну, теперь уж все равно! Молодые утки сидят крепко, стараются пропустить шлепающего по воде человека, не обнаружить себя, иногда даже приходится присвистнуть, прихлопнуть в ладоши. Если тянет ветерок, надо постараться идти на ветер: не так слышно, к тому же поднимающаяся на ветер кряква как бы зависает в воздухе, проще выстрел. Постоянное ожидание взлета волнует, держит душу "на взводе". И вот, всплеснув, из кочек поднимается, избочив голову, косясь на охотника, отвесив красноватые ноги, кряква, столбом лезет вверх... Поднимается иногда так близко, что отчетливо видишь рисунок перьев, скошенный блестящий глазок. Тогда не спешите с выстрелом, в 10-15 метрах легко промазать, а если попадете -разобьете дичь. Стрелять в первые недели сезона нужно мелкой дробью, шестеркой-семеркой, не крупнее. Выстрел в угон не из сложных, лучшее расстояние - метров 30-35. И - радостно екает сердце, когда после выстрела утка, обвиснув, падает с раскинутыми крыльями в осоку... Будьте внимательны, старайтесь подметить: если утка падает с прижатыми к телу крыльями либо при падении судорожится поднять голову - это подранок, она будет стараться уйти. Не отводите взгляда от места падения, потерять можно и чисто битую птицу. Шевеление осоки в безветрие покажет направление, куда пошел подранок. Не бегите к упавшей утке -- напуганная шумом разбрызгиваемой воды, утка из последних сил может нырнуть. Затаившись поначалу у места падения, подранок, как правило, направляется на сухое: если не нашли сразу, спустя какое-то время надо поискать утку на берегу где-нибудь под ветками тальника, в сухих кочках. Но вот добыча в руках - увесистая, в плотном прохладном пере красавица кряква: буро-коричневые с темными пестринами перышки, сине-лиловые зеркальца на крыльях, морковные лапки... Утка или селезень? В это время года перелинявшие в июне-июле селезни окрашены так же, как утки. Старая или молодая птица? Селезня отличить нетрудно: у него зеленоватый клюв и чуть подлиннее, чем у утки, клюв которой желтовато-коричневый. Подлиннее у него и шея. Чтобы узнать, этого года птица или старше, надо поднять ее за кончик клюва: у молодой утки клюв помягче, согнется. На утиной охоте теряется самое большое количество стреляной дичи. Этого можно избежать или хотя бы значительно уменьшить потери, если охотиться с хорошо натасканной по утке собакой. Какую породу предпочесть? Легавую можно брать только в том случае, если она не первый год уверенно держит стойку по боровой и луговой дичи и нет риска испортить собаку. Прирожденные утятники - спаниели: они любят воду, отлично плавают и даже ныряют за подранком, имеют наследственную склонность выносить дичь. Весело смотреть, как эти собачки, возбужденно повиляв купированными хвостиками, азартно прочесывают осокистый кочкарник, выпрыгивают, чтобы оглядеться, взметывая мокрые тряпочки длинных ушей.

Одержимые сильной охотничьей страстью, несоразмерной их небольшому росту и физическим возможностям, спаниели добросовестно трудятся до изнеможения, так что порой приходится выносить их на руках, чтобы передохнули где-нибудь на сухом. Лучшие для них угодья - травные, мелкие, степные лиманы, пойменные озерца, открытые болота с каймой рогозника и ситника, с зарослями стрелолиста, откуда они выставят под выстрел затаившуюся утку, а затем сплавают и вынесут упавшую на плесо добычу. Глубокие, с илистыми берегами, захламленные корчами и палыми деревьями, с непролазным тальником и зыбкими сплавинами болота - "пропастины" им тяжелы, не "по зубам". Гораздо сподручнее работать в таких местах лайкам. Они должны идти по уткам, это одно из проявлений их разностороннего охотничьего призвания. Их работа по утке проверяется на испытаниях и оценивается дипломами так же, как по белке, например, или по глухарю. Большинство лаек берется за утиное дело без особых хлопот по их натаске - надо только заблаговременно приучить собаку выносить из воды поноску. Но, надо заметить, встречаются лайки, наотрез отказывающиеся признавать утку дичью.

Как правило, лайки работают по утке горячо и уверенно, придавая утиной охоте совершенно другой характер и интерес, несравнимый с "самотопом". Ну а если нет утиного специалиста? Проявив усердие и терпение в натаске, можно получить - при регулярной практике - сносную помощницу из какой-нибудь полукровки: особого чутья при розыске только что упавшего подранка не требуется. А вынос из воды битой птицы - это дело дрессировки. Хорошо - а порой просто мастерски! - работают по утке многие гончие. Рослым и сильным, им выносливости не занимать. Да и самим гончакам разминка в период долгого межсезонья на пользу. Необходимо лишь, чтобы гончие твердо знали, что от них требуется в это время года, были дисциплинированы и не увязали по зверю.

Однако не все гончаки проявляют желание заниматься не свойственным им делом. Или принимаются за него не сразу. Моя выжловка Затейка долго не могла взять в толк, что требуется от нее на болоте, пока я не подстрелил при ней крякву. Она вылетела из прибрежной осоки небольшого болотца, когда мы спускались к нему по косогору, утка шлепнулась на укрытое листочками рдеста плесико и лежала вверх животом, подергивая лапками. Все это произошло на глазах выжловки. С воплем кинулась она в воду, вынесла на берег матерку - вернее всего, чтобы самой ее рассмотреть. С этого дня она стала утятницей. Отличной школой для собаки сможет оказаться выводок хлопунцов. Как бы поздно ни открывалась охота, почти всегда такой выводок попадается - в основном от второй кладки утки, когда по какой-либо причине гибнет первая, нормальная кладка. С собакой вы или без - поднимать ружье на бескрылых утят, конечно же, постыдно, хотя бы и в охотничье, "законное" время. Но если молодая собака погоняет на мелководье хлопунцов, да какого-нибудь из них придавит, - можно взять и этот грех на душу (но только в сезон!) ради науки - после такого урока не пойдет по уткам лишь безнадежная тупица. С толковой, хорошо поставленной по утке собакой можно не только не потерять своих подранков, но собрать и чужих, избавив их от медленного умирания и когтей луня; случается, владелец такой собаки возвращается с охоты с полным ягдташем и с почти не расстрелянным патронташем.

Не всякий водоем доступен для вытаптывания уток: многие зарастающие озера глубоки, иные изобилуют недавно образовавшимися зыбкими сплавинами, на них и выбраться нельзя, и обойти не удается, третьи так тинисты и топки, что ноги не вытянешь... Да и не каждый утятник отважится лезть в болотные Палестины, кому-то помехой станет возраст, кому-то - здоровье. Тогда можно попытаться подъехать к уткам на лодке. Такая охота избавляет от тяжелой ходьбы, она легче, проще и суше. Но вряд ли добычливее, потому что, когда в начале сезона утки подпускают на выстрел, они таятся в зарослях, куда на лодке не просунуться, а когда, взматерев, держатся на плесах, они становятся "грамотными" и уже не подпускают. Многое, однако, зависит от характера самого водоема. Лучше всего, если тростник, рогозник и куга, прикрывающие лодку, образуют мысочки и лабиринты с укромными, внезапно открывающимися заводинками и плесиками, коридоры и протоки, по которым можно проталкиваться с помощью пропешки.

Удобнее всего охотиться вдвоем: одному на корме отгребаться веслецом или отпихиваться шестом-пропешкой, а другому сидеть впереди с изготовленным ружьем. Лодка должна быть ходкой, небольшой, с чуть задранным носом, который позволял бы ей всходить на плавающий, слежавшийся тростник, а не тащить его перед собой, и не очень валкой, иначе "сухая" охота может завершиться купанием. Стрелять обычно приходится сидя, что требует некоторой сноровки, особенно когда утка взлетает справа. Успех охоты во многом определяет умение гребца владеть веслом или пропешкой так, чтобы лодка шла бесшумно и без рывков. К упавшей в заросли утке не всегда удается пробиться на лодке. Тогда, померив шестом глубину, приходится либо выбираться из лодки, либо с помощью весла и пропешки разгребать слежавшийся тростник и плавающий торф, протискиваться к добыче. И, если это был подранок, вместо птицы там окажется несколько перышек. В таких случаях, как всегда, помощницей будет собака-утятница. Взятая в лодку, она может причуять, указать затаившуюся поблизости утку, которую придется поднять хлопками, а после удачного выстрела сплавает за добычей. Примерно в середине августа взматеревшая утиная молодь перестает затаиваться (не без помощи охотников, поднастегавших ее в первые дни сезона), легко встает на крыло и начинает вместе со старыми утками совершать зорями перелеты к местам ночной кормежки и обратно, на дневку. В перелетах участвуют все благородные утки.

Проведя день где-нибудь в крепях, с наступлением вечера они вылетают на мелководье, на прибрежные плесики, на тинистые отмели и лужи, оставленные отступившей в засуху водой. А кряквы, помимо таких кормных угодий, не упустят возможности пожировать на хлебных полях, если они есть в округе. Но не только кормежка побуждает уток к перелетам: с наступлением сумерек у них, птиц ночных, настает время самой активной жизни, появляется потребность подразмять крылья, облететь свое болото, заглянуть на соседнее, пообщаться меж собой. Если болота имеют совершенно одинаковые кормные условия, утки все равно будут мотаться между ними, придерживаясь примерно одного и того же маршрута. В первое время, когда утки еще не нашорканы и довольно беспечны, перелет начинается вскоре после захода солнца, совсем засветло. Но по мере того как день убывает, а утки становятся все осторожнее, их перелет сдвигается в сумерки, так что к началу сентября он идет уже в потемках.

Поэтому лучшее время охоты на перелете -середина, вторая половина августа. Эта недолгая, в течение полутора-двух часов охота не требует от охотника особых приготовлений и профессиональных навыков, кроме владения ружьем, все его охотничье умение состоит в том, чтобы поточнее определить путь перелета и выбрать удачное место для стрельбы. Никакого укрытия не нужно - достаточно облюбовать подходящий куст тальника, елочку или куртинку тростника, встать в них так, чтобы быть меньше заметным и чтобы открывался возможно более широкий обзор неба. Каждую подбитую утку надо тут же подбирать, что не трудно делать, если она падает на сухое. К сожалению, так удобно расположиться удается далеко не всегда. Утки доверяют привычно-безопасной средней части болота, там они тянут низко и смело, а подлетая к окрайкам, забираются ввысь. И приходится охотнику лезть к середине, ничего не поделаешь, у воды сухим не будешь... На степных обширных лиманах вообще нет другой возможности пострелять на зорьке, если не забрести вглубь. И приходится охотникам приклеивать к сапогам резиновые штаны до подмышек с лямкой через плечо, чтобы простоять в таком "гидрокостюме" весь перелет по пояс в воде.

Надо прийти пораньше, до захода солнца, чтобы болото свыклось с близким соседством человека и забыло о нем, чтобы самому проникнуться очарованием угасающего дня. Ничто не говорит о том оживлении, которое скоро придет на болото. Его дремотный покой изредка нарушают звуки затихающей дневной жизни: проурчит где-то неподалеку лягушка, резко вскрикнет водяная курочка, пискнет, покачиваясь на тростнике, заметившая человека птичка-камышевка. Лениво облетает последним дозором свои охотничьи владения пепельно-серый лунь. Завидев грозного хищника, кто-то удирает с громким лопотом крыльев со скрытого в глубине плеса. Со скрипучим сварливым криком выстала из дальних кочек цапля-чепура, медленными взмахами широких крыльев поднялась и умостилась, нашла равновесие на ветке, замерла на вершине сосны, темнея кочергой на закатном небе... Но вот подала гнусавый голосок нетерпеливая уточка-чирушка, ей ответила другая и тут же поднялась, легонько всплеснув крыльями, низко пронеслась над осокистыми кочками. Первыми обычно начинают перелет чирки. Оживает болото. С воплем взлетела матерка, подсвечивая белым исподом крыльев. И вдруг откуда-то сзади, посвистывая крыльями, прошла пара крякв, направляясь на посадку, кренясь в полете на серповидно-застывших крыльях... То тут, то там с легким всхлопом крыльев, с кряканьем или молча поднимаются утки. Ожило болото. Начался перелет. Стрельба на бойком утином перелете - одна из самых непростых и захватывающе-азартных.

Стрелять приходится под разными углами, на разном расстоянии, по летящим с различной скоростью уткам. Новичок может опустошить патронташ и вернуться "попом". Нередко "мажут" и искушенные стрелки. Но наряду с огорчениями из-за досадных промахов перелет дарит и красивые, эффектные выстрелы, которые помнятся долгие годы, а то и всю жизнь. Тяжеловатые для ходовой охоты, на перелете хороши пятизарядки Браунинга, Винчестера или МЦ-21-12 тульского производства. Большую помощь в этой охоте оказывает собака-утятница, безотказно апортирующая птицу из воды. Очень полезен может быть при поиске в потемках сбитой утки карманный электрический фонарик. Проследив, на какие поля ходят кряквы, легко сделать засидку на месте кормежки. Тщательного укрытия не требуется и здесь - достаточно вырыть в неубранном хлебе неглубокую яму, чтобы не торчать среди поля, а еще лучше - определить те "ворота", через которые стаи входят на поле, и встать там. В большом поле стаи разбредаются и могут миновать засидку, а через "ворота" (особенно если поле окружено лесом) они проходят все, потому что утки придерживаются примерно одного и того же однажды выбранного маршрута. Если неподалеку от поля есть болотца или пруды, кряквы, не знающие меры своей жадности, наведываются туда попить. Тогда засидку можно сделать у воды и стрелять сидячих.

Простая стрельба осложняется темнотой, поэтому надо выбирать лунные ночи и стрелять на дорожку. Попив водички, утки возвращаются в хлеба. Рассчитывая, возможно, на такую "запивку", кряквы жадничают и набивают пищевод до предела: приходилось брать таких обжор, что просо торчало у них из клюва. С рассветом утки возвращаются на привычную дневку, в безопасности которой они уверились. Найдя такое место, можно с ночи засесть там и ждать возвращения уток. Однако отыскать дневку бывает не так просто, и не каждая дневка пригодна для охоты. Иногда утки садятся в 3-4-метровые тростники с небольшими затерянными в них плесами, и охотнику, если он вздумает туда забраться, останется клочок неба над толовой, в котором будут мелькать проносящиеся стайки.

Наиболее удобны для утренней сидки болота с удаленными от берега плесами, соседствующими со сплавинами, заросшими тростником, рогозом и прочей болотной растительностью, тальником и березками, дающими уткам надежное убежище. В таких местах утки садятся на открытую воду, попьют, покупаются после кормежки и расплываются, забираются в крепь. Искать утиную дневку надо под вечер, перед перелетом: с приближением зорьки кряквы дружнее поднимаются на крыло и скорее обнаруживают место своего дневного пребывания. Засечь его можно с берега, но лучше - с воды: все равно тут без дощаника не обойтись. С лодки лучше видны следы дневки: обсиженные, с помятой осокой кочки, перышки, помет... Не надо стрелять, но не следует и таиться - напротив, лучше заранее оповестить утиное население о своем присутствии - это меньше напугает уток, чем внезапное появление, и не отобьет их от дневки. Убедившись, что кряквы днюют именно здесь, нужно оборудовать скрытую сидку.

Если решено делать скрадок на сплавине, на островке, покинутую лодку необходимо тоже замаскировать. Чтобы не делать этого, обычно остаются в плоскодонке, загнав ее поглубже в камыш и тщательно замаскировав со стороны плеса. Как всякая охота из укрытия, позволяющая наблюдать течение потаенной жизни, сидка одарит утром охотника незабываемыми впечатлениями, когда он окажется свидетелем неторопливого умывания ондатры, вылезшей на торфяную кочку, первого появления на плесе водяной курочки, подергивающей двумя белыми перышками в хвосте, склевывающей что-то с воды; он увидит, как кивая остроносой головой с белой нашлепкой на лбу, кормится лысуха, как деловито пересечет плесо чирок... Стреляных уток подбирать до конца охоты не следует, вновь садящихся крякв это не настораживает.

Когда дичи много, охота на утренней утиной сидке может быть весьма добычливой. Чтобы "притянуть" прилетающих крякв к засидке, полезно высадить на плесе с десяток чучел и живую подсадную, но только молчунью: весенние "осадки" этому времени не свойственны и могут лишь насторожить уток.