"Стрельба на токах" В.Н. Каверзнев

По мере того как зима подходит к концу, с появлением солнечных угревов — все больше и больше можно видеть на снегу глухариных следов и чаще можно наблюдать глухарей сидящими на деревьях.

В это время глухари начинают понемногу покидать защищенные места зимовок и подаваться в направлении тех мест, где весной собираются токовать. На снегу в это время появляются следы глухаря в виде отпечатков лап, а чаще в виде разбросанного им по пути помета. Передвигается глухарь теперь больше пешком, но не всегда оставляет отпечатки лап на снегу, потому что снег еще покрыт коркой твердого наста. Когда же наст подтаивает, то отпечатки лап виднеются чаще, и там, где они сосредоточиваются в значительном числе в одном месте, следует ожидать и токов. Вскоре к отпечаткам лап примешиваются полосы от опущенных к земле крыльев; это уже показатель начала токования — глухарь начинает «чертить».

К месту токования глухари слетают обыкновенно с вечера, и так как на полете, особенно при взлете и посадке, глухарь производит крыльями сильный шум, то по этому шуму нетрудно определить место будущего тока, если не удалось определить его по следам.

Большинство наших городских охотников, выезжая на глухариные тока, сводят всю охоту только к самой стрельбе токующей птицы, возлагая весь интереснейший подготовительный процесс на егеря или крестьянина, который взялся «предоставить» глухаря. А подготовительный процесс этот состоит в работе на «подслухе», протекающей в дивной обстановке весеннего вечера.

Глухарь держится днем вне того пространства, где происходит ток, хоть и неподалеку от него, но прилетает на ток не утром, как это делают обычно косачи, а к закату солнца. Глухарь на вечернем слете не сразу останавливается на дереве, которое будет местом его токования, а несколько раз перемещается с дерева на дерево, пока выберет пункт, удовлетворяющий его вкусу. Охотник, прислушиваясь к звукам леса, слышит мощный шум крыльев подлетающей птицы и определяет не только место, где собираются токовать глухари, но и количество слетающихся на ток птиц. Прислушиваться охотник должен и к шуму крыльев глухарей, и к особым звукам, напоминающим хрюканье поросенка, которые глухарь издает, опустившись на дерево и характерно поворачивая шею — «икает», как говорят охотники. По этим звукам легко точно определить место, куда села птица.

Местному опытному охотник важен только подсчет собравшихся глухарей, так как место тока ему в большинстве случаев известно, но охотнику, попавшему в глухариные места случайно, незнакомому с ними и не имеющему опытного руководителя из местных людей, важно заранее определить и самое место слета птицы, так как искать его перед рассветом будет поздно.

Подсчет глухарей на току важен всякому расчетливому охотнику для того, чтобы знать, какое количество их можно отстрелить, без риска совершенно уничтожить ток на этом месте. Например, если вылетает всего пара глухарей, а тем более один, то в интересах будущих охот нужно оставить их в покое, так как в дальнейшем количество поющих петухов увеличится за счет молодняка, и тогда охота здесь может стать очень интересной; если же убить их, то ток здесь по всей вероятности совсем прекратится. К сожалению, большинство охотников, в особенности случайно наезжающих в чужие места, так не рассуждает, а бьет все, что попадает на глаза и находится на расстоянии выстрела. В разгар токов на вечерних вылетах глухари пробуют нередко и токовать, только токуют не яро, почему стрельба их на вечернем току не представляет того интереса, как стрельба перед рассветом, и, кроме того, охотник, вышедший на подслух с целью выяснения условий утреннего тока, должен помнить, что стрельбой с вечера он утреннюю охоту испортит.

Определив на подслухе место тока и подсчитав слетевшихся глухарей, охотнику следует, если позволяет расстояние, вернуться домой, поужинать и немедля выбираться на охоту, чтобы довести остаток ночи в лесу у костра. Ночевать на месте самого тока ни в коем случае нельзя, так как малейшая неосторожность может разогнать птиц, а о возможности разжечь костер и говорить, конечно, не приходится.

Одеваться на такую охоту нужно в легкую, но достаточно теплую одежду, так как весенние ночи, особенно на ранних токах, когда в лесу еще много снега, весьма холодны. Обувью должны служить совершенно непромокаемые охотничьи сапоги за колено, чтобы обеспечить возможность подхода по мокрому и нередко глубокому моховому болоту или снегу с водой, предохранить ногу от ушибов и возможности ранений корнями болотной сосны, когда нога проскакивает в мокрый мох и торфяной слой, пронизанный этими корнями. Носки нужны теплые шерстяные. Ночевку устраивать надлежит в расстоянии не менее полукилометра от тока; в месте, закрытом насаждениями, лучше еловыми, чтобы огонь или свет от костра не были видны и не привлекли внимания ночующих птиц. Для ночлега на раннем току не мешает иметь в запасе полушубок или бурку и валенки.

На месте, где охотник ляжет спать, следует наложить густой слой еловой или пихтовой лапки, а некоторые советуют прогревать костром и самую землю, на которой будет устроена постель. Если охотник тепло одет, достаточно густого слоя лапки.

Начинает глухарь свою песню до солнечного восхода в совершенной темноте, когда восток еле отмечается светлой полосой. Чем позднее весна, тем ток начинается раньше. В это время лес еще полон ночной тишины, разве пропищит где-нибудь ранняя пичужка или раздастся звук, типичный для ночи в лесу, как крик совы, шорох или треск от передвигающегося по лесу зверя. Настоящее токование совпадает с пролетом первого вальдшнепа.

Песня глухаря имеет вступительную часть, когда он, как говорят, щелкает. Щёлканье это передается довольно близко звуками «тэкэ, тэкэ» и называется многими тэканьем. Во время этой части нужно быть начеку и ни в коем случае нельзя трогаться с места. Щелкающий глухарь как будто прислушивается к окружающим звукам, очень хорошо видит и слышит и строго реагирует на всякое зрительное или слуховое впечатление.

Заключительная часть глухариной песни, самая важная для охотника, напоминает приглушенное щебетание или звук от точения ножа. Ее называют «скирканьем». Эту часть песни начинающий охотник не всегда без стороннего указания различит среди других звуков леса. Во время этого щебетания или точения и следует подходить к глухарю. В этот момент он не обращает внимания на звуки, да и на зрительные впечатления. Тэканье глухаря слышно шагов за полтораста-двести, скирканье немного дальше. Скирканье длится три-четыре секунды.

Принято подходить к токующему глухарю большими скачками, подскакивать. Охотник успевает сделать при этом от двух до четырех скачков, чаще три. Нужно иметь в виду, что чем дальше от охотника токует глухарь, тем меньше скачков можно делать. Основанием к этому служит то положение, что на прохождение звука требуется известное время. Чем дальше токует глухарь от охотника, тем длиннее должен быть промежуток времени, потребный для прохождения от него к охотнику звука щебетания и для прохождения от охотника к птице звука от прыжка охотника. Делая лишний прыжок к далеко сидящему глухарю, охотник рискует, что звук последнего его скачка дойдет до птицы в тот момент, когда щебетание прекратится, и глухарь снова станет воспринимать звуки.

Приходится заметить, что эти виртуозы, вероятно, нередко ошибаются в расчетах. Дело в том, что щелканье не всегда завершается скирканьем и предвидеть этого нельзя. Иногда глухарь после щелканья останавливается и не переходит в щебетание. Это наблюдается не только при вялом токовании, но даже тогда, когда он азартно повторяет песню за песней. Очевидно, он заметил что-нибудь подозрительное. О тех частых случаях, когда глухарь только тэкает раз за разом и совсем не кончает песни, говорить не приходится.

Сделав последний скачок или шаг, охотник замирает в той позе, в которой застала его эта секунда. Поза эта бывает порой и комична, и крайне неудобна, но правило это обязательно, так как глухарь, как и другие животные, больше, по-видимому, замечает движение врага, чем внешние его очертания, и решительней реагирует на первое.

Подскакивая по снегу, в особенности по слабому насту, нужно учитывать, что наст после последнего прыжка иногда продолжает шуметь, оседая. Лыжи по насту гремят и потому неудобны. Вот почему при трудном подходе по такому грунту нужно быть особенно осторожным и учитывать все указанные детали, делая меньше шагов и рискуя выдать свое присутствие.

Стрелять глухаря нужно обязательно тогда, когда он щебечет — «в песню», как говорят охотники. Бывает, что охотник принимает впотьмах за глухаря гнездо или просто сгустившуюся в одном месте на ветке хвою и стреляет туда. Когда неудачный выстрел сделан в «песню», глухарь часто не обращает на него внимания и повторяет песню за песней. Убедившись в ошибке, охотник поправит последнюю, взяв на мушку настоящего глухаря.

В лиственном лесу, по наблюдениям некоторых охотников, глухарь предпочитает токовать на березе, причем в чернолесье будто бы он чаще токует по опушкам полян, открытым на восточную сторону, и обратив голову на восток. Поэтому подходить к такому глухарю не рекомендуют с востока, чтобы не стрелять в зоб. Не ручаясь за правильность этих наблюдений, я тоже рекомендовал бы подходить к глухарю не с востока, но главным образом для того, чтобы стрелять его на светлом фоне восточной стороны неба.

Убойным выстрелом по глухарю является выстрел по боку или (это хуже) сзади под перья, но отнюдь не в зоб, где плотные перья служат препятствием для проникновения дроби в тушку. Лучший выстрел, конечно, боковой.Стрелять глухарей нужно из резко и кучно бьющих ружей. Я применял на этой охоте исключительно садочное ружье, и тот, кто имеет возможность пользоваться таким ружьем, пристреленным крупными номерами дроби, конечно, не проиграет.Рекомендуют применять на токах стрельбу пулей, пользуясь для того мелкокалиберной винтовкой или тройником. Я не считаю интересным далекий выстрел на току. Ток интересен тем, что сопряжен с искусством подойти к птице на близкое расстояние, а что не всякого глухаря убьешь — не беда. Поэтому я ограничился бы садочной двустволкой или автоматом браунинга.

Стрелять по глухарю дальше сорока-сорока пяти метров (50-60 шагов) не следует. Если глухарь не свалился от выстрела, а продолжает сидеть, то торопиться со вторым выстрелом не нужно — он падает иногда не сразу. Прежде всего надлежит убедиться в том, что выстрел был направлен именно в глухаря, а не в какой-нибудь посторонний предмет, и, проверив это, поправить ошибку, если она допущена.Стрелять глухарей приходится по-разному, в зависимости от положения, которое занимает токующая птица. Он токует и на суках низкорослых болотных сосен на высоте двух-трех метров от земли, и в вершинах таких гигантских сосен или елей, что кажется размерами с косача, токует он нередко и на земле или на снегу — на полу, как говорят в некоторых местностях. Здесь самцы часто ожесточенно дерутся.

Самым легким представляется выстрел в первом случае. Тут нетрудно, во-первых, хорошо рассмотреть птицу на фоне зари или светлеющего неба. Во всяком случае, легко подметить ее движения. Во-вторых, дальность выстрела сводится к расстоянию стрелка от дерева, высота дерева роли не играет, и охотник может по своему желанию сократить это расстояние, подойдя к дереву. Кроме того, в этом положении не представляет труда сделать убойный боковой выстрел. Подходя по открытым местам, некоторые охотники прикрываются небольшой елкой, которую держат перед собой. Это помогает, особенно при токовании глухаря на редко разбросанных низкорослых соснах. Я охотился без этого.

При стрельбе на высоких деревьях, особенно на елях, чаще возможны ошибки в выборе цели; здесь нередко достается сорочьему гнезду или комку хвойника, вместо глухаря. Кроме того, подойдя к дереву, бывает нередко трудно рассмотреть птицу за нижними ветвями, а отойдя от дерева, приходится стрелять не в меру, так как часто соседние деревья мешают выстрелу на убойную дистанцию. Зато подход при токовании на высоких деревьях удобней, так как последние чаще растут на сухих почвах, в то время как низкорослая сосна является растением торфяных болот, налитых водой в период токов.

Нелегка стрельба глухарей, токующих «на полу», в то время, когда снег, на фоне которого птицы хорошо различимы, сошел. Затем очень трудно в предрассветное время рассмотреть глухарей, и нередки случаи случайного убоя самок, которых стрелять в это время воспрещено.

На токах, происходящих по насту, глухарок бывает обыкновенно мало, а то и совсем не бывает. Самое большое количество их собирается в апреле — в разгар тока. Под конец тока, во второй половине мая, их обычно и совсем не бывает, так как в это время они высиживают яйца. Отсюда легко прийти к выводу, что отстрел токующих глухарей в последний период тока ущерба запасам этой птицы не наносит, если охотятся без собак и не беспокоя самок, сидящих в это время на гнездах.

Что касается удовольствия, доставляемого стрельбой глухарей на поздних токах, по сравнению со стрельбой их по снегу или в разгар тока, то приходится сказать, что поздняя стрельба менее интересна, чем стрельба на ранних токах и в особенности в апреле в разгар токов. Во-первых, глухарь токует в это время менее горячо, причем его песня в лесу, одевающемся мягкой и сочной листвой, становится несколько приглушенной и слышна не так далеко, как в голом лиственном лесу. В это время старики почти уже не вылетают на ток, а токуют молодые. Наконец, подход к глухарю требует много меньше искусства, так как совершается под прикрытием одетых листвой подсады и деревьев. Поэтому охота на поздних токах представляет весьма мало спортивного интереса. По добычливости она тоже стоит невысоко.

Совсем слаба по добычливости стрельба глухарей на ранних мартовских токах, когда еще не сошел снег и держится наст. Поющих глухарей тогда немного, но все это старые и очень строгие токовики. Молодые в это время обычно молчат, а глухарки редко появляются на месте тока. Взять глухаря удается здесь не каждый раз, но зато каждый из взятых певунов доставляет огромное удовлетворение, ибо требует большого искусства и труда при подходе.

Глухариная песня при тихой свежей погоде, при твердом насте в обнаженном еще лесу слышна далеко и четко доносится к охотнику в предрассветной тишине. В голом лиственном лесу глухариная песня вообще слышна лучше, чем в хвойном, но в хвойном лучше, чем в одетом лиственном.

В апреле в разгар токов, как уже сказано, охота надежней. Здесь на хороших местах можно взять пару, а то и две пары глухарей, причем подход к ним требует меньшего искусства и навыка, чем в первые дни токования, но большего, чем в его последние дни. Охота в этот период, когда происходит спаривание, несомненно, отзывается неблагоприятно на количестве глухарей. Много их бьют и много распугивают. Ранняя охота при известных ограничениях менее опустошительна.

Глухариная охота — охота нелегкая и требует к себе серьезного отношения. Помимо того, что дичь нужно искать в более или менее отдаленных глухих и крепких местах, самый подход к глухарю представляет в большинстве случаев значительные трудности. Подходить иногда приходится по глубокому рыхлому снегу, под которым вода глубока, иногда случается и выкупаться в холодной воде. Мне однажды пришлось соскользнуть в глубокую прикрытую снегом канаву с водой и затаиться чуть не по пояс в ледяной воде, выжидая, когда глухарь опять начнет петь.

Топкие моховые болота с корнями болотной сосны в тех слоях торфа, куда может проскочить нога, валежник и пр. — все это доставляет препятствия, которые охотнику приходится преодолевать с большим трудом, терпением и риском.

Подобно тетеревам, глухари возобновляют иногда токование осенью, и охотник имеет возможность, как и весной, подойти к певуну и убить его под песню.

Но удовольствие от такой охоты не выдерживает никакого сравнения со стрельбой на весеннем току. Осеннее токование слишком немощно по сравнению с весенним. Здесь не наблюдается такого возбуждения, как весной; копалухи (самки) осенних токов не посещают. Поэтому стрельба на осенних токах производится случайно и не представляет собой особого вида охоты на глухарей.